Теннесси Уильямс

Ноймайер: Стеклянный зверинец

John Neumeier: Die Glasmenagerie

Хрупкость стекла и души: Алина Кожокару в балете Джона Ноймайера по пьесе Теннесси Уильямса

Мечты, как и стекло, так легко разбить и невозможно склеить. Счастье мимолётно и обманчиво, мир иллюзий может стать клеткой, а выбор так часто причиняет боль – или тебе, или близким.

Джон Ноймайер, в свойственной ему манере блистательного рассказчика-философа, перенёс на балетную сцену «Стеклянный зверинец», знаменитую пьесу Теннесси Уильямса. И сделал это так, как может только Ноймайер – мудро, больно и светло. В главной партии – удивительная и неповторимая звезда балета Алина Кожокару, на чьи пластические и актёрские данные и была поставлена эта выдающаяся работа мастера.

Подписаться на рассылку

Действующие лица и исполнители

Лаура Роуз Вингфилд

Алина Кожокару

Аманда Вингфилд

Патрисия Фриза

Том Вингфилд

Алкссандро Фрола

Джим О'Коннор

Кристофер Эванс

Единорог

Давид Родригес

Над спектаклем работали

Хореография, сценография, свет и костюмы

Джон Ноймайер

Музыка

Чарльз Айвз, Филип Гласс, Нед Рорем

Дирижёр

Лучано Ди Мартино

Режиссёр видео

Киран Уэст

О спектакле

«Стеклянный зверинец» – меланхоличная семейная драма о доме, где каждый несчастен по-своему. Мать тоскует о молодости, когда была окружена поклонниками и комфортом, вспоминает бросившего её мужа и срывается на детях. Сын мечтает о творчестве, а вынужден кормить семью, работая на фабрике. Дочь, ставшая инвалидом из-за пережитой в детстве болезни, замкнута, застенчива и неуклюжа и может лишь мечтать о возможности танцевать и любить. Тоску замученной бытом и неустроенностью семьи разрушает визит молодого человека – школьного приятеля сына. Он воплощает собой всё то, чего герои лишены – лёгкость, веселье, жизнерадостность, энергия, успешность и беззаботность. Но принесёт ли его появление в их жизни радость или, напротив, станет началом конца?

Пьеса Теннесси Уильямса во многом автобиографическая, к выдуманным событиям подмешаны воспоминания самого автора о своей не слишком весёлой юности. Вместе с автором Ноймайер размышляет о тяжести нравственного выбора. Жертвовать ли собой ради родных или жить своей жизнью на полную катушку, бросив погибать тех, кто был твоей семьёй?

«Эта пьеса – мое воспоминание. Являясь таковой, она тускло освещена, сентиментальна, нереалистична», – говорит в начале истории Том, альтер эго Уильямса, чьим настоящим именем было Томас Ланир Уильям III. И все эти вводные – сентиментальность, тусклость и нереалистичность – безупречно отражены Ноймайером в его танцевальной интерпретации «Стеклянного зверинца». Кажется, невозможно найти хореографа, который смог бы точнее воссоздать мир, созданный Уильямсом, хрупкий, уязвимый, обречённый на гибель – но чем-то неуловимо завораживающий так же, как завораживают переливы стекла фигурок из коллекции Лауры Роуз.

Рецензия

ХРУПКОСТЬ НАШЕГО ЗВЕРИНЦА – Анна Гордеева, «Музыкальная жизнь»

Коммерсантъ. МОНУМЕНТАЛЬНЫЙ ЗВЕРИНЕЦ. Пьесу, замкнутую в четырёх стенах, пропитанную воспалённой любовью и взаимными претензиями маленькой семьи, Ноймайер превратил в многофигурный 140-минутый балет. Едва ли долг руководителя труппы побудил хореографа занять в спектакле такое количество артистов. Скорее – литературоведческая страсть Ноймайера, заставившая его разворачивать в монументальные эпизоды даже мимолётные реплики из пьесы Уильямса.